— Всё настолько плохо? — удивлённо поинтересовался он.

Вместо ответа, я спросил его:

— Как всё прошло сегодня? Женский совет удался?

Саймон ещё раз оглядел помещение и нахмурился.

Да, мой дорогой друг. Стул здесь один. А в обществе князя на кровать садиться — не дело и нельзя.

Я зло улыбнулся и вздёрнул одну бровь, ожидая ответа.

Советник длинно выдохнул и с неудовольствием произнёс:

— Удался настолько, что у нас целое семейство в тюрьме. Обвинения суровые — казнокрадство, махинации с благотворительными фондами, шпионаж, оскорбление высокопоставленного лица и много ещё чего по мелочи. К сожалению, доказательства найдены.

Я потёр шею и прикрыл на мгновение глаза.

Создаётся ощущение, что рядом со мной одни предатели. Никого нет, на кого можно положиться, кому можно доверить государственные дела, хотя бы их часть. И в какой момент всё стремительно покатилось в бездну?

«В тот самый, когда забросил дела и с головой ушёл в науку», — ответил внутренний голос.

Мне вспомнился земной политический деятель и итальянский мыслитель — Никколо Макиавелли, с которым был знаком мой дед.

Я читал его труды, и сейчас как никогда его слова имеют великое значение и отражают суть происходящего.

«Великий государь, чей город хорошо укреплён, а народ не озлоблен, не может подвергнуться нападению. Но если это и случится, неприятель принужден будет с позором ретироваться, ибо всё в мире меняется с такой быстротой, что едва ли кто-нибудь сможет год продержать войско в праздности, осаждая город» [3] .

Вот так. А моё княжество напоминает разруху. Что печально, разруха наступила не вследствие войны, а в результате неправильного, халатного правления.

— Князь, что делать будем? — вернул меня из мыслей Сэм.

Поднялся со стула и подошёл к советнику.

С силой похлопал его по плечу, отчего мужчина едва сдержался, чтобы не прогнуться под моими ударами.

Обошёл его по кругу и с удовольствием отметил, что он волнуется. Запах Саймона изменился: появились нотки страха, нервозности.

Волнуйся. Бойся. Быть может, только страх у подданных направит всех нас в нужный строй. Их страх «скажет» им работать и выкладываться на полную, и он станет двигателем для их ума и правильных действий, а страх у моих помощников поможет мне вернуть своему княжеству былую мощь и силу.

Остановился напротив него и, глядя ему в глаза, многообещающе и холодно усмехнулся.

— Допросить с пристрастием. Всю семью. Не жалеть никого. Отдаю приказ: немедленно призвать на службу дознавателя Рейна. Отныне он не опальный вампир, — чеканя каждое слово, произнёс я. — Помимо Рейна, пусть вернётся на службу и каратель Эр Сан. Он умеет допрашивать.

— Мой князь? Эр Сан и Рейн? — каким-то надломленным голосом проговорил Саймон. — Ладно ещё Рейн. Дотошный говнюк, но дело своё знает, но… Рагнар, Эр Сан — чудовище… Псих, что наслаждается страданиями вампиров и…

Я не выдержал и схватил советника за горло, поднял его над полом и тряхнул с силой.

Рука моя изменилась, и выдвинувшиеся когти оцарапали кожу Саймона. Потекли тонкие струйки тёмной крови, окрашивая воротник белой рубашки некрасивыми бурыми пятнами.

Клыки мои выдвинулись, звериные инстинкты обострились, и чтобы не сотворить непоправимое, швырнул советника об стену и прорычал:

— Моё княжество превратили в руины «правильные», «добрые» вампиры! Мои советники, министры и приближённые ко мне! Я доверился всем вам, и посмотри, во что вы превратили Рангерхельм!

Саймон поднялся на ноги и поглядел на меня глазами, полными животного страха.

— Мой народ страдает. Моя армия — это жалкое подобие былого могущества. Мои предки в гробах переворачиваются, глядя на этот беспорядок! — прошипел я, находясь в ярости. — И если вас заставить делать своё дело может только жёсткая рука и плеть, а не доброе слово и моё доверие, то так тому и быть! Я буду вот здесь всех вас держать!

Показал ему крепко сжатый кулак и рявкнул:

— И не смей больше подвергать сомнению мои приказы, Саймон. Больше не будет поблажек. Никому.

Подошёл к окну. Отвернулся от него и бросил небрежно:

— А теперь иди прочь и выполняй мои приказы, советник.

— Уйду, мой князь, — вздохнул Саймон. — Только скажу одно. Меня ранит ваше недоверие лично ко мне. Эта женщина… Линда. Она перевернула всё с ног на голову. Время покажет, к чему всё приведёт. Только прошу вас, не отгоняйте от себя прочь действительно верных вам и княжеству вампиров.

На этом он развернулся и вышел.

Я закрыл глаза и выдохнул.

Люди говорят любопытную, но очень правильную вещь: «Выздоровление всегда идёт через обострение недуга».

Моё княжество встанет на ноги и вновь обретёт былую мощь.

Всё же я правильно поступил, решив довериться чутью, и привести в Дицентрей Линду.

Женщина, в чьих жилах течёт ведьмино наследие, хорошенько встряхнёт Рангерхельм.

Линда

— Ну? И что ты так странно на меня смотришь? — с улыбкой спросила заморскую зверушку. — Ешь свои фрукты. Или орешки. Всё вкусное. Ням-ням-ням. Или ты не голоден?

Кстати монги оказался самым настоящим мужчиной. Пока он исследовал мою «берлогу», малыш задрал пушистый хвост, и сложно было не обратить внимание на выдающиеся отличительные особенности зверёныша.

Взяла один орешек, отправила в рот и зажмурилась, показывая ему удовольствие.

Монги что-то смешно прострекотал на своём языке и активно из стороны в сторону задёргал носиком-кнопкой. Потом многозначительно посмотрел на мою тарелку.

— Ты серьёзно? — удивилась я. — Мясо? Ты хочешь мясо?

Бельчонок тут же пробежал по столу, прыгнул мне на руки и забрался ко мне на плечо, снова быстро застрекотал, однозначно рассказывая мне что-то важное. При этом хвост его бился из стороны в сторону от волнения. Он снова потянулся в сторону моей тарелки и активно зашевелил носом. Его усики смешно задёргались.

Удивлённая выбором монги я молча отрезала небольшой кусочек бараньего мяса и протянула зверю.

Малыш лапками забрал угощение и с огромным удовольствием, даже с голодной жадностью, впился зубками в сочный кусочек мяса.

Съев, он соскочил с моего плеча и вернулся к своей миске с фруктами и орехами. Склонил голову набок, как я иногда делаю, и снова многозначительно уставился на меня. Перевёл взгляд на мою тарелку и затем снова посмотрел на меня.

Я рассмеялась.

— То есть вампиры даже понятия не имеют, чем на самом деле питаются монги? — сквозь смех задала риторический вопрос.

Фрукты, орехи? Да кому они нужны! Мясо подавай!

Нарезала зверёнышу небольшими кусочками баранину и, разложив на салфетке, придвинула к нему.

Он тут же накинулся на еду. Ел так быстро, будто голодал сто лет. Хотя почему «будто»? Судя по всему, так и есть.

Зверёк умял солидную порцию мясца и попросил ещё.

Пришлось звать и отправлять девочек на кухню за добавкой.

Лора и Лира были откровенно поражены этим пушистым явлением под названием «монги».

Как и все вампиры, они развылись, что это страшный, просто чудовищный паразит, и его срочно нужно уничтожить и всё в таком духе.

Пришлось, как и охране, отдать жёсткий приказ. Монги не обижать. Не угрожать. Кормить. Холить и лелеять. Защищать от посягательств других вампиров, если вдруг меня не будет рядом, а малыш окажется в беде. В общем, не дай бог, хоть волосок с него упадёт.

И вот теперь Лора и Лира с квадратными глазами смотрели, как монги за обе пушистые щёки уминает сочную баранину.

— Но как же так, госпожа? Монги — травоядные, — удивлялась Лира. — Им надо орехи, ягоды, траву, фрукты да овощи есть.

— Они не должны есть мясо! Да ещё жареное, — с изумлением в голосе пробормотала Лора.

А я с умилением смотрела, как зверёныш ест.

— Если ему хочется — пусть кушает мясо. А из фруктов и орешек он даже ничего пробовать не стал, — сказала я.